Какие задачи призван решать Федеральный центр проектного финансирования? – В этом году нашему центру, который является дочерней компанией Внешэкономбанка, исполняется 20 лет. Наша задача – содействовать подготовке проектов регионального и городского развития. – Речь идёт прежде всего об инфраструктурных проектах? – В стране немало проектов по развитию промышленности и сельского хозяйства, потому что там есть частные инициаторы, которые готовят проекты, обосновывают заявки, несут риски, ведут деятельность и могут привлекать финансирование с рынка. В инфраструктуре профинансированные инвестиционные проекты есть в производстве и распределении электроэнергии, большое количество проектов по железным дорогам в рамках РЖД и два реализованных региональных проекта. А вот реальных внебюджетных инвестиций в водоснабжение мало. На слуху дорожные проекты, но их тоже немного. В здравоохранении на уровне крупных объектов – только считанные единицы. – Почему сложилось такое положение? С чем это связано? – Как показывает анализ, существующие проекты в области инфраструктуры сформированы там, где есть корпоративные заёмщики – частные собственники. Фактически финансируется не инфраструктурный проект как таковой, а компания («РЖД», «Россети», «Русгидро» и др.), которая, в свою очередь, реализует проект, входящий в её инвестиционную программу. Такая модель была сформирована реформой инфраструктурных монополий в начале 2000-х годов. На тот момент, пока возможности компаний по привлечению денег были достаточно велики, это давало эффект. Но уже к 2011 году ситуация изменилась. Компании оказались закредитованы. Их возможности по привлечению дополнительных средств, зависимые от стоимости имущества, объёмов сбыта, тарифной выручки, текущей эффективности управления затратами, были исчерпаны. И вот, хотя и есть большой потенциал экономического роста при снятии инфраструктурных ограничений, он остаётся нереализуем, так как снять эти ограничения некому, ведь они привлекают деньги не в счёт реализации потенциала, а за счёт нажитого раньше. – Но инфраструктурные проекты реализуются. В том же дорожном строительстве… – Под него с 2005 года формировалось концессионное законодательство, которое много раз пересматривалось. В итоге, несмотря на существенные сложности, смогли запустить на условиях концессии строительство скоростной автомобильной магистрали Москва – Санкт- Петербург на участке 15–58 км и построили автомобильную дорогу в обход города Одинцово. Это самые известные проекты. Создали государственную компанию «Автодор», которой передали в управление федеральное имущество для использования в концессиях и ГЧП. В отличие от механизмов, когда для строительства железной дороги надо профинансировать «РЖД», ГК «Автодор» выступает как концедент или заказчик специальной проектной компании, привлекающей внебюджетное финансирование. При этом всё управление рисками и весь возврат – внутри проекта. Так, с созданием дееспособного представителя государства заработала схема реального проектного финансирования в дорожном строительстве. Вот эта юридическая возможность, позволяющая вкладывать частные деньги в государственную и муниципальную инфраструктуру на условиях концессии или других форм ГЧП, постепенно захватывает участников рынка. Помимо дорог, становятся возможны и другие проекты регионального и городского развития, за которые тоже отвечают власти. В особенности это относится к проектам коммунальной и социальной инфраструктуры (здравоохранения, образования, социального обеспечения, культуры, спорта и туризма). Раньше, когда вся эта инфраструктура могла финансироваться исключительно за счёт бюджета, не было даже предмета для разговора с бизнесом. Теперь предмет есть, но, в отличие от проектов в сфере дорожного строительства, здесь есть нюансы. В дорогах привлечение внебюджетных средств стало возможным, когда возник ещё и адекватный экономический механизм расчётов – дорожные фонды стали использоваться для платы концедента и критичность тарифной выручки для достижения окупаемости была отодвинута до момента роста трафика и платёжеспособного спроса, а бюджетное финансирование стало использоваться для капитальных грантов. В здравоохранении и образовании таких очевидных механизмов нет. В сфере обращения с бытовыми отходами сейчас возникает подобный механизм. В проектах тепло- и водоснабжения надежда инвесторов пока ещё на тарифную выручку со всеми наворотами: по внеэкономическому ограничению их роста, с калейдоскопом вариантов отношений в системе сбыта, умноженными на социальные, регуляторные и собственно инфраструктурные риски с поражённым в правах муниципальным уровнем власти. Таких квалифицированных инвесторов, которые могли бы не только финансировать, строить и эксплуатировать, но и изворотливо заниматься социальной инженерией, немного, можно даже сказать, что и нет. Представим, что есть не только юридические, финансовые, но и экономические условия. Но бизнес может ими воспользоваться только при деятельной власти, которая хочет пользоваться такими инструментами, чтобы более качественно, эффективно и своевременно исполнять свои обязанности. И никакие институты развития тут не в помощь. Возьмите, например, трагедию Фонда Дальнего Востока и Байкальского региона. Фонд получил 3 года назад 15 млрд рублей, чтобы инвестировать в проекты по развитию транспортной и энергетической инфраструктуры, удовлетворяющие жёстким критериям эффективности и возвратности средств. А не может, как ни старается при всех сменах форматов развития Дальнего Востока. Потому что нет готовых для инвестирования проектов – железные дороги, генерация и сети развиваются на условиях корпоративного финансирования, и по сравнению с «РЖД» и «Русгидро» у Фонда, что называется, смешной размер. Федеральных и региональных концессий на транспортные объекты не объявлено ни одной, был проект моста через Лену, но и тот отменили. Муниципальные проекты в ЖКХ закрыты для внебюджетных инвестиций, если это не концессии. А если и концессии, то они экономически очень сомнительны именно в этом не самом платёжеспособном регионе. Вот и остаётся джентльменский набор – аэропорты и порты, порты и аэропорты, где объектом инвестирования являются терминалы при условии, что государство найдёт средства построить аэродромную часть или канал с причальной стенкой.
– Но ведь предпринимаются усилия, чтобы привлечь частные инвестиции в проекты? – С этого года со вступлением последних изменений в концессионное законодательство частный бизнес может взять на себя инициативу по предложению проектов. Частный бизнес многое может сделать эффективно, качественно и своевременно, но он не может брать риски только на себя. И вопрос реализации проектов состоит не в том, чтобы уговорить государство дать субсидию или грант. Нужен спрос. Если госорганы хотят привлекать внебюджетное финансирование, значит, надо формировать проекты в том формате, который позволяет использовать это финансирование. Для этого государство должно планировать средства на подготовку проектов или снижать риски инициативной подготовки, а также развивать свои компетенции. Мы, со своей стороны, можем предоставить набор инструментов, ведь наша задача – помогать региональным, муниципальным и федеральным властям формировать предложение проектов, позволяющее привлекать в сферу общественной инфраструктуры частный бизнес на условиях срочности, платности, окупаемости, разделения рисков. – О каких конкретно инструментах идёт речь? – По тем объектам инфраструктуры, за которые отвечает государство, очень много надо сделать в юридическом и организационном плане, чтобы в проект можно было вкладывать долгосрочные инвестиции. На подготовку проектов нужны и средства. Мы готовы брать на себя эти затраты на возвратной основе. В частности, можем финансировать предпроектную подготовку, брать на себя затраты на техническое, экономическое, финансовое обоснование, разработку проектно-сметной документации, на действия, связанные с оформлением земельного участка или имущественного объекта, выполнение инвестиционного анализа, привлечение инвесторов. В целом у нас две функции – предоставлять финансирование на возвратной основе и предоставлять компетенции. Соответственно, вопросы по формированию инвестиционных проектов, финансовый и инвестиционный анализ, работы по привлечению финансирования – это наши компетенции. С органами власти предпроектное финансирование можно предоставлять в рамках контрактов на выполнение услуг инвестиционного консультирования с рассрочкой платежа. С частными компаниями или компаниями, которые являются муниципальными или региональными, мы работаем на условиях предоставления займов для выполнения тех или иных подготовительных работ, контролируя целевое использование средств. Также мы можем участвовать в капитале в форме хозяйственных партнёрств, когда создаётся достаточно гибкая форма совместного предприятия по подготовке проектов. Для проектирующих и консультационных организаций у нас есть инструмент финансирования исполнителя работ под уступку прав требования. Ещё одно направление, которое мы считаем важным и развиваем, – это повышение компетенций сотрудников органов государственной власти. У нас налажено сотрудничество с Финансовым университетом, где есть кафедра ГЧП, созданная Внешэкономбанком. Мы проводим три-четыре раза в год двухнедельные курсы переподготовки кадров государственного муниципального управления, в рамках которых рассматриваются все возможные юридические формы, форматы организации и проведения конкурсов, организации процесса подготовки проектов. – Хотелось бы проиллюстрировать моменты, о которых вы говорили, конкретными примерами. – Для создания системы управления отходами в левобережной части Саратовской области частная компания выиграла концессионный конкурс. ФЦПФ, тогда ещё под руководством прежнего гендиректора Ирины Минской, разработал инструмент предоставления займа на разработку проектно-сметной документации. Это финансирование помогло пройти период между коммерческим закрытием, когда они выиграли конкурс, и финансовым закрытием – привлечением финансирования. В итоге компания привлекла через облигационный займ средства пенсионных фондов и запустила строительство. Мы вышли из проекта, как только завершилась разработка и было привлечено финансирование. Другой пример. Задолго до событий на Украине мы были привлечены к проекту строительства Керченского моста. По поручению Президента РФ вместе с ГК «Автодор» мы организовали работу по подготовке проекта на той стадии, когда ещё не было глобальных бюджетных и контрактных решений.
ФЦПФ профинансировал проведение геологических, инженерных, экономических, маркетинговых, археологических и иных изысканий, позволивших сформировать более 70 вариантов решения и обосновать выбор – мост или тоннель, а также определить трассировку, выбрать принципиальную конструкцию моста, оценить стоимость проекта и возможности по его окупаемости. В итоге с учётом всех факторов государство приняло вполне обоснованное решение о строительстве моста. Третий пример, микроскопический на фоне этого мегапроекта, но очень важный, первый шаг в истории здравоохранения. В рамках нашего сотрудничества с НИИ травматологии и ортопедии им. Я. Л. Цивьяна в Новосибирске по подготовке проекта дистанционной реабилитологии было подготовлено предложение Минздраву России по строительству медицинского специализированного индустриального парка на условиях концессии на объект, находящийся в федеральной собственности. Минздрав детально проанализировал предложение, поддержал его, получил решение Правительства РФ и скоро запустит первый федеральный концессионный конкурс в здравоохранении. Это вообще самый важный для нас результат – правильный первый шаг. – И сколько у вас таких проектов? Как легко они вам даются? – Как у поэта, единого слова ради нужно разгребать тысячи тонн словесной руды. По итогам прошлого года у нас было запущено 14 проектов, ещё семь проектов были одобрены коллегиальными органами и находились в стадии исполнения отлагательных условий. По 11 проектам велась подготовка инвестиционных предложений, по 83 проектам – переговоры с инициаторами с целью анализа их предложений, сбора информации и документов и согласования вариантов возможного сотрудничества. Это большая работа, которая станет позитивно заметна в бухгалтерской отчётности только постепенно. Общий объём принятых нами в 2014 году обязательств по финансированию подготовки проектов составил 4,3 млрд руб лей. Они будут реализованы в течение следующих 2 лет. Сейчас мы фактически находимся в инвестиционном периоде по созданию стабильного портфеля.
Баженов Александр Владиславович, генеральный директор, председатель правления ОАО «ФЦПФ».
Родился в 1964 г. закончил с отличием мВту им. Н. Э. баумана и программу «Подготовка и переподготовка высшего резерва управленческих кадров», РаНхиГс, образовательные программы Harvard University J. F. Kennedy School of Government, A. T. Kearney, Suez Lyonnaise des Eaux. занимал руководящие должности в частных операторах водоснабжения и водоотведения (оао «евразийский», оао «Российские коммунальные системы», Suez Lyonnaise des Eaux), в компании по стратегическому и управленческому консалтингу (A. T. Kearney), аэрокосмической компании (Кб «салют» ГКНПЦ им. м. В. хруничева). с 2008 по 2014 г. директор Дирекции (до 2012 г. – Центра) государственно
частного партнёрства Внешэкономбанка. с 2014 г. – генеральный директор оао «фЦПф». Член Комитета по инвестиционной политике и ГЧП РсПП; член PPP Business Advisory Council европейской экономической комиссии ооН. Член Наблюдательного совета государственной корпорации – фонда содействия реформированию жилищнокоммунального хозяйства, член совета директоров ао «Казахстанский центр государственночастного партнёрства». Первый заместитель заведующего кафедрой «Государственночастное партнёрство» финансового университета при Правительстве Рф. Награждён медалью ордена «за заслуги перед отечеством» II степени.
